Сегодня я забыла на столе кухни мой последний непустой ингалятор, но не стала возвращаться домой в надежде купить несколько новых на Витебском. Аптека на Витебском, оказывается (на самом деле я давно это знаю, но каждый раз искреннее недоумение прячет подальше в чертоги памяти это знание) работает с 9 утра. Сижу на тестировании у приборостроителей и немного плыву головой. Но так как пара эта у меня сегодня единственная (и хорошо, что не лекция), думаю выжить.
Сегодня на Загородном, по дороге в вуз, под дождем (шапки и зонта у меня тоже нет: шапку в марте не положено сердцем, а зонты просто так бескорыстно ненавижу), меня от ботинок до подбородка облили водой две реанимационных скорых, промчавшихся с мигалками по встречке. Так сказать, полное погружение в весенний дождь. Так-то я, впрочем, дождь уважаю. В дождь вся пыль и мерзкие запахи к земле прибиты, а еще в дождь почти никто не курит в отсутствии крыши над головой. Люблю, в общем, дождь, не против иногда промокнуть, и в этот раз тоже не обиделась.
Сегодня, вот прямо через 20 минут, начнется утренник моей Васи. Я очень переживаю за них, такие маленькие и такой стресс. Когда они готовились к первому празднику (куда традиционно не зовут родителей), они к этому и готовились. Но в этот раз они готовились поздравлять мам и бабушек! Воспитатели не знали до последнего и сами в шоке. И вот тут я уже более мстительная тварь и написала вчера официальное письмо в комитет здравоохранения Петербурга (для начала) о целесообразности дальнейшего исполнения своих обязанностей человеком, издавшим данный приказ.
Все, передовики производства начали сдавать свои бумаги, завязываю нытье и начинаю проверять и помогать доделывать лабораторные
Journal information